Изредка Лоренс просил своего сына Майкла поднять его в вертолет и пролететь над Коулуном и Новыми территориями, над построенными им электростанциями, линиями электропередач, ведущими теперь в Китай, огнями в деревнях и на фермах, льющимися из окон многоквартирных домов и с фабрик, из дома Цангов на острове Лантау, где теперь было электричество, из куриного бизнеса и ресторана Люн Чика, из загонов фермера Фу, с которым подружился его брат, - яркий, сияющий гобелен света.

"Это я сделал", - говорил он, глядя вниз. Время от времени он направлял сына посадить вертолет в деревне, где китайские жители выходили поприветствовать тайпана.

Портреты Виктора Сассуна и его жены установлены в его отреставрированном номере люкс в отеле Cathay, переименованном в Peace Hotel

11.

Возвращение на Бунд

Ауренс так и не вернулся в Китай.

L

Когда Лоуренсу исполнилось девяносто, он проводил большую часть дней в инвалидном кресле, страдая от сильного артрита. Его руки дрожали, и

Его походка, когда он ходил, была неустойчивой. Он по-прежнему посещал заседания правления China Light and Power. "Я поддерживаю свой дух, регулярно посещая офис, интересуясь многими изменениями, происходящими в этом регионе мира, и будучи благодарным за многие благословения, которые дал мне Бог", - писал он своему другу. Когда открытие атомной станции "Дайя-Бэй" было отложено на несколько месяцев по техническим причинам, Лоуренс написал Дэн Сяопину: "Хотя я сожалением вынужден сообщить, что сейчас нахожусь в инвалидном кресле из-за артрита, я все же надеюсь увидеть Вас в Дайя-Бэй на открытии атомной электростанции" через шесть месяцев.

Через месяц после этого письма Лоуренс приехал в Боулдер-Лодж на свой обычный воскресный обед с карри в компании жены, Мюриэл, брата, Хораса, и нескольких друзей. Он читал газеты и рассуждал о том, какое будущее ждет Гонконг после 1997 года. В следующий понедельник он посетил заседание совета директоров компании China Light and Power. На следующий день он посетил один из офисов компании, мимоходом пожаловавшись, что ему кажется, что он простудился. В среду, 25 августа 1993 года, в возрасте девяноста четырех лет Лоуренс Кадури умер.

Через два года Гораций тоже скончался. Он болел уже много лет, но когда ему было уже за восемьдесят, он смог посетить встречу в Сан-Франциско некоторых шанхайских беженцев, которых он помог спасти, и выпускников Шанхайской школы кадуристов военного времени. На встрече присутствовало более 1000 беженцев, в том числе Майкл Блюменталь, бывший министр финансов США, Люси Хартвич, берлинская учительница, с которой Гораций познакомился на корабле по пути в Шанхай и которую он нанял на месте для руководства школой. Беженцы, многие из которых не видели друг друга сорок лет, смешались в большом зале отеля, украшенном вывесками магазинов шанхайского гетто. Они носили таблички с именами и детскими фотографиями. На приеме в местной синагоге, основанной шанхайскими беженцами, они посвятили Горацию серию витражей, поблагодарив его за спасение. На службе присутствовал Теодор Александр, берлинский беженец, который работал на Виктора Сассуна, стал раввином в Шанхае и венчался в школе Кадори. Через тридцать пять лет после последней встречи с Горацием он поднялся на кафедру. "Сегодня мы уважаемые граждане - евреи, внесшие ценный вклад в развитие тех стран, в которых мы нашли свой дом", - сказал Александр, глядя на сияющего Горация. "Как нам повезло... что образование, полученное нашим молодым поколением, было таким, чтобы позволить им занять свое место в мире. Они вдохновили всех нас в период отчаяния на подготовку к лучшему будущему". В ковчеге рядом с ним покоилась Тора, которую Александр, будучи подростком, нес с собой из Берлина в Шанхай, а молодым человеком - из Шанхая в Сан-Франциско.

Братья Кадури были похоронены в нескольких футах друг от друга на еврейском кладбище Гонконга. Китайское правительство направило официальные соболезнования в связи со смертью Лоуренса. Правительственная делегация из Пекина приехала почтить память семьи в дом Лоуренса. Китайские чиновники поужинали с сыном Лоуренса, Майклом, и поговорили о важности семьи и воспитания детей с сильными ценностями. Китайцы знали, что Майкл, которому сейчас пятьдесят, и его сестра Рита унаследуют компанию и что Майкл возьмет бразды правления в свои руки. Китайцы хотели и дальше вести дела с династией Кадури.

Майкл и Рита родились незадолго до вторжения японцев в Гонконг и вместе с отцом и матерью были интернированы в Гонконге, а затем в Шанхае. Одним из самых ранних воспоминаний Майкла в дни после освобождения Шанхая американцами было то, как его несли в постель на широких плечах американские солдаты.

Лоуренсу было сорок два года, когда родился Майкл. "Он мог бы быть почти моим дедушкой", - вспоминал позже Майкл. Как и Элли, он сосредоточился на своем бизнесе и оставил заботы о семье жене, Лоуренс оставил воспитание детей Мюриэл, миниатюрной, мягкотелой женщине, которая, тем не менее, была одним из немногих людей, способных влиять на Лоуренса и влиять на него. Ей помогал целый штат слуг. Гораций, который никогда не был женат и не имел детей, стал играть важную роль в их жизни: он водил их на кухню отеля Peninsula, тайком угощал их, а по выходным усаживал в свой автомобиль, чтобы отправиться на Новые Территории и к фермерам, которым он помогал.

Мало кто ожидал от Майкла многого. В детстве у него была репутация плейбоя и богатого дилетанта, которому нравилось водить быстрые автомобили , летать на вертолетах и редко работать после семи вечера. Майкл Кадури "человек многих увлечений. ...к сожалению, бизнес не входит в их число", - цитирует газета The Wall Street Journal слова одного из друзей в 1977 году.

Газеты предсказывали, что он не станет преемником своего отца. Он вернулся в Гонконг в возрасте двадцати двух лет после учебы в частной школе-интернате в Швейцарии и нескольких финансовых стажировок в Лондоне. Лоуренс ввел его в совет директоров гостиничной компании Кадоури во многом потому, что Майкл и Гораций всегда ладили друг с другом. Майкл также считал China Light and Power, электрическую компанию, которой управлял Лоуренс и которая вносила наибольший вклад в прибыль Кадоури, "скучной". Ему нравилось возиться с деталями обстановки отеля, включая даже расстояние между вешалками в шкафах, и он с удовольствием добавлял новейшие технологии и гаджеты.

Теперь, после смерти Лоуренса, новый глава династии оказался